Сигулда
…Если Западная Двина – это такой “латвийский Днепр”, то Гауя здесь – вместо Днестра: главная река Видземе, самая длинная на территории Латвии (так как в отличие от Даугавы, протекает по ней от истока до устья) и примечательная глубокой лесистой долиной. На Гауе, в полусотне километров от Риги, стоит Сигулда (11 тыс. жителей) – пожалуй, самый живописный латвийский городок, выросший в Средние века в поле зрения целых трёх замков: орденский Зигеволд на левом берегу, епископский Трейден (Турайда) и капитульский Кремен (Кримулда) на правом. Зигеволд обычно переводят как “лес побед” – это был первый замок, основанный крестоносцами в глубине материка (1207). О нём, вообще о левобережье Сигулды и о километровой канатной дороге через долину Гауи – в первой части.
История Сигулды очень типична для Латвии – бурное и красивое рыцарское Средневековье, превращение в захолустную деревню при усадьбе после Ливонской и Северной войн и наконец возвращение городского статуса в 1928 году. Границу Сигулды образует трасса Рига-Псков, от которой до вокзала идти около километра, до Сигулдского замка – около трёх, а до Турайдского – более 6. Местность от трассы до железной дороги совершенно невыразительна:
2.
Глаз цепляется разве что за костёльчик на одной из боковых улиц, при ближайшем рассмотрении оказывающийся типовым новоделом:
3.
Границей центра можно считать станцию на бывшей Псково-Рижской железной дороге, в 1886-89 годах по кратчайшему пути связавшей Ригу с Петербургом. Движение тут не столь активно, как на электрифицированных линиях близ Риги, но всё же дизель ходит каждые 2-3 часа:
4.
Увидев вокзал, я сразу же восхитился – “какой отличный образец зодчества I Латвийской республики!”, причём скорее всего даже не времён Ульманиса, а 1920-х годов – согласитесь, в других странах бывшего Союза ничего подобного нет:
5.
Тем удивительнее, что на самом деле это сталинка, чему я отказывался верить, пока не увидел фото настоящего вокзала 1920-х годов. Вообще, с датировкой зданий я подобным образом ошибаюсь в Латвии регулярно, то есть фактически “архитектура I республики” прожила и после её исчезновения, вплоть до хрущовской эпохи. Сказочный облик старого вокзала на станции, тогда ещё даже не бывшей городом, вероятно свидетельствует о том, что Сигулда уже тогда начала развиваться как курорт.
5а.
По новой латвийской традиции вокзал тут совмещён с автопортом, автобусы в Ригу ходят каждый час и ими добираться куда как сподручнее.
6.
На площади – местные часы “Лайма”. Так-то “Лайма” – это известная знаменитая шоколадная фабрика в Риге, и похожие часы установлены в столице на входе в Старый город близ её фирменного магазина. К чему ещё одни здесь – увы, не знаю.
7.
Если вдоль железной дороги примерно километр в сторону Риги – выйдешь к красе и гордости латвийского спорта, санно-бобслейному комплексу (1986), до недавнего времени единственному на постсоветском пространстве. Я до него добрался в другой день в сопровождении renatar – дело в том, что этот комплекс спроектировал её отец, Виктор Римша.
8.
Вообще, как оказалось позже, я видел три здания авторства Виктора Бенедиктовича, и о двух других этого не знал – но они мне запомнились. По словам Ренаты, в современной Латвии о его вкладе вспоминать не очень-то любят, и авторство здания приписывают то югославам (на самом деле они осуществляли непосредственное строительство), то немцам из ГДР (они проводили технические расчёты). Бобслейная трасса здесь уникальна тем, что с одной точки можно увидеть 7 её поворотов:
9.
Трасса очень красиво спускается в долину Гауи, и не такая уж редкость застать на ней тренирующихся саночников.
10.
Схема трассы и боб – сани для бобслея с орнаментом “лиелвардских поясов” на боку. Хотя санный спорт зародился в 1880-е годы в Альпах, а в программу Олимпийских игр вошёл в 1954 году, всё же у нас это дело не очень известное – однако именно латвийский саночники завоевали в 1980 году первые медали СССР в этом виде спорта. В постсоветское время свои санно-боблейсные комплексы были построены с тех пор в Подмосковье (Парамоново) и Сочи.
11.
От вокзала до Сигулдского замка – ещё минут двадцать ходьбы. Симпатичных домиков тут побольше, чем за железной дорогой, но цельной застройки они нигде не образуют.
12.
13.
14.
Столь любимые в Прибалтике инсталляции:
15.
А в целом более всего Сигулда напоминает Юрмалу – благоустроенный курортный городок, где в каждом втором доме не отель так кафе, а каждый второй прохожий – группа туристов:
16.
На подходах к замку – кирха Святого Бертольда (1930-36, а вообще известна на этом месте с 1483 года):
17.
По-протестантски минималистический зал:
18.
А в башне проходила выставка мозаик Валдаса Атальса (если не ошибаюсь):
19.
Всё бы ничего, но сделаны они из пуговиц! В Литве я видел картины из песка, а республике Коми – из перьев, так что эти мозаики прекрасно продолжают ряд.
20.
Ну а там и до замка рукой подать. За его детальной историей, как водится, отсылаю к сайту Ренаты Римша, сам же перескажу совсем кратко. Как уже говорилось, Зигеволд был первым замком, основанным крестоносцами вдали от моря (1207-1211), и в последующие триста лет оставался одним из самых влиятельных в Ливонии. Во-первых, здесь соприкасались земли, а стало быть сталкивались интересы Орденского магистра, Рижского архиепископа да и вдобавок опять же рижского Домского капитула, у которого владений за пределами Риги было не так уж много; во-вторых. долина Гауи в принципе оказалась центром орденских земель, чуть выше стояла и его столица Венден (Цесис), ну а Зигеволд был центром комтурства (провинции), на территории которой тот находился. С 1432 года здесь находилась резиденция ландмаршала, то есть воначальника – а как нетрудно догадаться, в Ордене это была должность №2 после магистра. И хотя замок был разрушен Иваном Грозным в Ливонскую войну, всё же отстроился он куда быстрее, чем Венден, и при Речи Посполитой был фактическим центром Венденского воеводства, включавшего почти всю правобережную Латвию. Окончательно замок добила польско-шведская война, и доставшись Швеции в 1621 году, в последующие века Зигеволд из крепости превратился в усадьбу, выросшую на месте разрушенного форбурга – декоративная стена конца 19 века проходит примерно там же, где проходила и крепостная:
21.
За триста лет усадьба сменила множество владельцев, дольше всех (1783-1898) замком владели остзейские бароны Борхи (другую их усадьбу Варакляны я уже как-то показывал), а последними владельцами были Кропоткины – надо сказать, довольно редкий случай, чтобы вотчина остзейского барона досталась русском дворянину: Дмитрий Кропоткин женился на Ольге Борх (формально остававшейся хозяйкой имения до конца жизни), после чего, в 1878-81 годах, и был построен один из красивейших в Латвии неоготический дворец, архитектором которого был, к слову, этнический латыш Янис Менгелис.
22.
А вот деревянные флигели может и постарше, времён Борхов:
23.
Ещё одни расписные сани, на этот раз совсем не спортивные:
24.
Сгоревший в Первую Мировую, после войны дворец перешёл в государственную собственность, а в 1930-е годы в нём находился Дом писателей – уж не знаю, что они там делали: выступали, творили или отдыхали; тогда (1936-37) была надстроена башня. Ныне дворец занимает Сигулдская городская дума, и я так и не понял, можно ли свободно попасть вовнутрь, где сохранились очень красивые интерьеры 1920-х годов.
25.
А средневековые руины встречают прямо на заднем дворе, за глубоким рвом, отделявшим конвент от форбурга. Зигеволду повезло – владельцы усадьбы берегли его как украшение парка и реликвию, и ещё до революции Старый замок стал одной из главных достопримечательностей Остзейского края. Как я понял, в основном уцелевшие постройки относятся к 15 веку, а в 2011 году прошли очень качественную реставрацию. Справа – зал собраний и капелла, слева – одна из двух уцелевших башен, а в деревянной конструкции – касса и сувенирный киоск:
26.
Над входом – герб Борхов.
26а.
Со стены, настолько высокой, что её не могла перелететь стрела, в одну сторону вид на Кропоткинский дворец, а в другую – на сцену внутри замка:
27.
Стена и капелла – вид средневеков просто донельзя:
28.
Капелла изнутри. Стена на переднем плане отделяла зал собраний:
29.
Огрызок второй башни содержит небольшой музей, куда я не пошёл:
30.
А вот так замок выглядел в период своего расцвета накануне Ливонской войны:
30а.
Со смотровой площадки открывается вид на лесное пространство Гауи и Турайдский замок вдалеке, план которого также прилагается.
31.
Вернее, его реплику – настоящий Трейден до наших дней не сохранился, его камни во много пошли на постройку Кропоткинского дворца, а там вдалеке с 1953 года потихоньку строится “идеальный ливонский замок”, собирательный образ рыцарского прошлого Прибалтики.
32.
В замке в тот день было хорошо заметно оживление: помимо сцены, тут стояли накрытые столы…
33.
На кассе – девушка в средневекомо одеянии (прошу прощения за то, что сфотографировал в неочень уданчном положении – но всё же думаю, даже так видно, что она весьма красивая):
34.
А у ворот усадьбы прибывающих гостей приветствовал мальчик-музыкант:
35.
Выйдя из ворот, я пошёл направо – мимо котельной:
36.
Мимо дирекции Гауйского национального парка – между прочим, крупнейшего (размером примерно с Москву до расширения) и старейшего (1979) в Латвии:
37.
Через оживлённую улицу, круто спускавшуюсь с берега и через уютный парк с цветниками к станции канатной дороги, линия которой длиной 1060м была перекинута в 1969 году через долину Гауи:
38.
Единственная кабинка ходит раз в полчаса до 6 вечера, и лучше подходить заранее – все желающие могут в ней не поместиться. Я ждал посадки в компании туристов, где самой заметной была крупная девушка лет 20 с короткой стрижкой и очень громким голосом. В принципе через пять минут ожидания, по интонациям и выражениям (в особенности регулярно проскакивавшему слову “хипстер”) я уже не сомневался – передо мной москвичи, и даже не удержился, и спросил их об этом прямо. Русских туристов в Латвии вообще очень много, и появлению в поле зрения соотечественника ребята конечно были не очень-то рады.
39.
Старт канатки впечатляющий – только тронувшись, она резко уходит вниз. Облик павильона довольно подозрителен – явно ещё один отголосок межвоенной архитектуры. Время в пути я не замерял, но по ощущениям – минут 7-10.
40.
Гауя своими дикими холмистыми берегами очень напомнила мне Пинегу, особенно там, где в кадр не попадает ничего рукотворного:
41.
Но что это не Русский Север, а Прибалтика, дают понять целых три замка с разных сторон – Зигеволд позади, едва видимый за деревьями:
42.
Турайда в трёх километрах выше по течению:
43.
И Кримулда прямо по курсу – она известна с 1255 года; как и Зигеволд, была разрушена в польско-шведскую войну и с 1625 года превратилась в поместье, которым дальше всего владели Ливены, а в 1862 году во дворце даже останавливался Александр II. Нынешний дворец, как я понимаю, построен примерно тогда же, а где-то в приусадебном парке остались даже руины стен 14 века. В советское время там размещался туберкулёзный санаторий, для обслуживания которого канатка и строилась, причём как сообщает 
calendulae, при участии строителей из грузинской Чиатуры, где находится целая сеть пассажирских канаток. Впрочем, Кримулдское имение я так толком и не осмотрел:
44.
Мост чуть постарше канатки – 1950 года, и в принципе странно, что им одним дело не ограничилось. Обратите внимание на обилие топляка – свои лесистые берега Гауя очень интенсивно размывает:
45.
Станция Кримулда на другом конце канатки:
46.
До Турайдского замка можно доехать на вот этой штуковине – но я решил идти пешком:
47.
О Кримулде и Турайде – в следующей части.
